Пётр Киле - Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

ВАСИЛИНА. Нет. Если на то пошло, мы скорее соперницы.

НИКИТИН. В самом деле! Не было ни гроша, вдруг алтын.

ВАСИЛИНА. Вся ваша жизнь, как сказка!

НИКИТИН. Успех меня радовал и укреплял дух, но впервые ощущаю нечто вроде головокружения...

ВАСИЛИНА. Это хорошо. И опасно.

НИКИТИН. Мне надо сейчас же объясниться с Саной. Она пригласила нас сюда, я думаю, недаром.

ВАСИЛИНА. Хорошо. Мне необходимо переговорить с ее продюсером.

Василина подает знак дочери, и они меняются местами. На сцене происходит повтор эпизода.

НИКИТИН. Сана! Вы не могли не заметить, какое впечатление произвели на меня ваша молодость и красота.

САНА. Это я замечаю постоянно. И, знаете, не всегда бывает приятно. Что касается вас, Игорь Сергеевич, я думала, это ваше доброе отношение к моей матери.

НИКИТИН. С одобрения вашей матери я предлагаю вам руку и сердце.

САНА. Не удалось вас мне сбить и заговорить.

НИКИТИН. Сана, не надо со мной играть. Я жду решения моей участи.

САНА. Это неправильно.

НИКИТИН. Что?

САНА. Предлагать мне не играть. Без игры я не вступаю в отношения, какие могут привести к чему-то. А просто прохожу мимо. Вы этого хотите? (Встает и делает вид, что уходит.)

НИКИТИН. Ради Бога! Не проходите мимо.

САНА. Так-то лучше.

НИКИТИН. Предлагаю сыграть свадьбу, как в старину, то есть после венчания в церкви сразу на поезд до Владивостока, а там в Японию. (Достает коробочку с перстнем.)

САНА. Какая прелесть! То есть медовый месяц провести в деловой поездке?

НИКИТИН. Одно другому не помеха. Уже по возвращении вы примете решение, какой род занятий выбрать, я приму любой ваш выбор.

САНА. Но на сцену-то я должна выйти сегодня.

НИКИТИН. После свадебного путешествия, что вполне естественно.

САНА. А когда свадьба?

НИКИТИН. В течение этой недели какой день вас устроит?

САНА. Что говорить, сногсшибательное предложение, что однако смахивает на произвол. А на это я отвечаю однозначно: нет.

Никитин смотрит на Василину с укором, словно это она его подвела; Василина и Сана меняются местами, а затем Сана уходит за кулисы.

Елена, Стас, Веснин догадываются, что произошло.

СТАС. Он сделал ей предложение?

ЕЛЕНА. Я навострила уши и все слышала. Речь шла о венчании в церкви и свадебном путешествии в Японию. Сана не взяла его подарка и ушла за кулисы.

ВЕСНИН. Она выбрала сцену, вместо замужества. В принцине это правильно.

Никитин встает, Василина удерживает его чуть ли не за руку.

ВАСИЛИНА. Игорь Сергеевич! Сейчас выступит Сана.

НИКИТИН. Я видел ее на сцене. Вы знали, что она выступает в ночных клубах стриптизершей?

ВАСИЛИНА. Это были выступления студенческого ансамбля, из которого и выросла «Альгамбра». Это уже настоящая профессиональная труппа, у которой есть будущее.

НИКИТИН. Если сфера шоу-бизнеса вам так близка...

ВАСИЛИНА. Вы предлагаете мне уйти?

НИКИТИН. Ну, вот, хорошего же мнения вы обо мне! Просто дайте мне время вернуться в свою колею. Продолжительная деловая поездка мне несомненно пойдет на пользу. Прощайте!

ВАСИЛИНА. Всего вам хорошего.

Девушки едва одеты, но в их движениях грация и красота, что производит ошеломляющее действие на Веснина, Стаса и Елену, а на Василину - до слез.

Интерьер квартиры Весниных, с крышей, покрытой снегом. В гостиной накрытый стол. Веснин и Стас на ходу закусывают и прохаживаются.

СТАС. Как там у Шекспира: «Быть или не быть?» А дальше?

ВЕСНИН. Как! На гребне успеха ты задумался об уходе из жизни?

СТАС. Ты смеешься... Какой это успех!

ВЕСНИН. Участие на престижной международной выставке актуального искусства - разве это не успех для художника?

СТАС. Весь мой успех - это как на глазах у публики рассыпался мой «Шарманщик», превратившись в кучу проволоки и тряпья, а шарманка все издавала звуки песенки...

ВЕСНИН. Что говорить, ты не просчитался.

СТАС. Еще как просчитался. Не стану я больше этим заниматься.

ВЕСНИН. Возьмешься снова за кисть?

СТАС. Зачем? Шарманщик - это был я...

ВЕСНИН. Ну, да, самовыражение художника.

СТАС (словно пьян). Он развалился недаром. Я давно ощущаю в своих телодвижениях разлад... Иду по улице, вижу в сторонке: кто-то хоронится или хорохорится, чем-то неуловимо похожий на меня... А это бомж! Мой собрат! Я такой же нищий, как он, хотя ни в чем не нуждаюсь, относительно благополучен, но это видимость. Я бомж, который роется на свалке человеческой цивилизации и культуры.

ВЕСНИН (со вздохом). Это я давно тебе говорил.

СТАС. А я тебя не слушал, принимая тебя за совка. Кстати, как и твоя сестра.

ВЕСНИН. Сами вы совки. Все понятия извращены до полной противоположности. Олигархи выдают себя за демократов и так далее. Надоело!

СТАС. Вот видишь, ты тоже бомж.

ВЕСНИН. Да, если иметь в виду Советский Союз. Но Россия-то никуда не делась. Здесь моя Родина, здесь мой дом. Да, здесь ныне беспорядок, и мне неуютно. Но, знаешь, поэты во все века и во всех странах никогда не благоденствовали. Хуже, в России установилось самое непоэтическое время в ее истории, - величайшая разруха  в сознании людей и беспредел во всех сферах жизни и власти. Вот это терпеть - у меня нет уже сил, не хватает дыхания.

СТАС (с изумлением). Думаешь уйти?

ВЕСНИН. Когда надумаю, тебе не скажу. Еще последуешь за мной сдуру.

СТАС. А я скажу тебе. Надо же исповедаться перед кем-то, прежде чем как уйти из жизни.

ВЕСНИН. Ничего не говори мне. Ведь я  скажу сестре, и не удастся тебе разыграть из себя шарманщика.

СТАС. Не скажешь, как не скажешь о своем решении. Я чувствую, мы оба на пределе, а у тебя есть весьма веские причины. Ни поэзии, ни любви - как поэту жить?

ВЕСНИН. Черт! Ты словно подталкиваешь меня к роковому шагу, который я уже давно держу про запас.

ЕЛЕНА (заглядывая в гостиную). Что с вами? Что случилось?

СТАС. Да, быть или не быть, - вот в чем вопрос!

ЕЛЕНА. Дима, и ты? У него это игра. Сейчас Сана по пути на концерт завезет к нам мать и сына, которых я пригласила от твоего и своего имени.

СТАС. В честь шарманщика с его лебединой песней и крахом.

ЕЛЕНА. Прекрати! Шарманщик - вечная фигура.

СТАС. Как флюгер. О боги! (Носится с новой идеей, внезапно осенившей его.) Флюгер такой и такой, всех времен и народов. Целая галерея картин.

ВЕСНИН. Всемирная слава!

Звонок. Елена открывает дверь, входит Василина.

ВАСИЛИНА. Я одна. Сана взяла с собой Вову. Почти у всех девушек маленькие дети. За кулисами там целый детский сад.

ЕЛЕНА. Хорошо. Это даже кстати. Папа и мама  отправились в театр на Чехова.

ВАСИЛИНА (раздевается, снимает сапожки). Вот молодцы!

ЕЛЕНА. Да. У нас все хуже.

ВАСИЛИНА. Что случилось?

ЕЛЕНА. Ничего нового. У Димы перепады настроения и раньше бывали. А теперь все острее переживает, и мысль о самоубийстве все чаще мелькает. Благо, есть с кем поговорить на эту тему.

ВАСИЛИНА. И Стас? Его показывали по телевидению. Там что-то произошло с его картиной.

ЕЛЕНА. Кто-то задел раму, может быть, не нарочно, без умысла, а она висела на плечах шарманщика, и он развалился. Все делали серьезные мины и втихомолку смеялись. Это было ужасно. Но теперь фото с картины «Шарманщик» мелькает в интернете, как бренд.

ВАСИЛИНА. Можно поздравить его с успехом?

ЕЛЕНА. Нет, впал в отчаяние, вот они с Димой с утра пьют и упиваются мыслью о самоубийстве.

ВАСИЛИНА. Хорошо.

ЕЛЕНА. Хорошо?

ВАСИЛИНА. Хорошо. Пусть принимают и меня в клуб самоубийц.

ЕЛЕНА. Сначала мы хорошо поужинаем.

Василина проходит в гостиную, куда Елена приносит горячее блюдо. Веснин и Стас встают, видно, навеселе, и  принимаются угощать женщин, что их не устраивает, и они меняются местами.

ВЕСНИН. Василина! А где Вова?

ВАСИЛИНА. Увезли в театр.

СТАС (жене). Садись поешь. Налить вина?

ВЕСНИН (Василине). Вам водки?

ВАСИЛИНА (кивнув утвердительно). С чего вам вздумалось унывать? Эх, мне бы на ваше место! Ах, зачем я не родилась мужчиной?

ВЕСНИН. Нет, нет, одна привлекательная женщина стоит всех мужчин на свете!